Bloodlife : reverse

I.Именные данные
• 1.1.Имя, фамилия персонажа.
Mildred Cedric Craig / Милдред Седрик Крейг
Прозвище Майлз ‘Miles’

• 1.2.Дата рождения.
34 года, 9 января 1966 года.

• 1.3. Место работы.
Преподаватель антропологии в Лондонском университете.
Летописец Ордена

II.Биографические данные
• 2.1.Происхождение.
-поколения.
Дед – Ноа Крейг – мертв.
Отец – Седрик Крейг – мертв.
-родственники.
Мать – Ребекка Арлингтон (Крейг) – живет в пригороде Лондона, акушерка, связей с сыном не поддерживает, 54 года.
Сестра – Майя Крейг – учится в университете, живет с братом, Леди Свободы, к боевым действиям не допускалась, 20 лет.
Брат – Эдмунд Крейг – член Ордена, погиб в бою, в возрасте 36 лет.

• 2.2.Место рождения.
Пригород Лондона, городок Хартфорд, Великобритания.

• 2.3.Биография Вашего персонажа.

Никто и никогда не видел Ноа Крейга. Одни говорили, что он сбежал из страны, прихватив деньги своей супруги, другие, что Ноа расстреляли за политическое преступление, третьи – что старик спятил и ищет круги на полях, в надежде отыскать пришельцев, а может его слопал сам Дьявол. Последняя версия была наиболее популярна, хоть и претерпела за долгое время своего существования множество метаморфоз. Но мнения сходились в одном: Крейг был странным человеком. Милдред с малого детства слышал это о своем дедушке отовсюду, большинство друзей Ноа давно гнили в своих могилах, но насмешки и сплетни о семье Крейг передавались не хуже самых древних преданий из поколение в поколение. Якобы Ноа, будучи приходским священником, поначалу был порядочным гражданином, работящим человеком, любящим супругом, но с некоторых пор уверовал во всякую чертовщину, начал приставать к прихожанам с буклетиками о спасении души, переплавлял столовое серебро жены в пули и забаррикадировал дом со всех сторон. Однажды все это прекратилось. Ноа Крейг исчез со всеми своими крестами, ружьями и бумажонками. Его жена упорно молчала. Она унесла тайну мужа с собой в могилу, вскоре после его исчезновения, покончив с собой, и оставив своего малолетнего сына Седрика на попечение няни мексиканки, которая растила мальчика со своими детьми. Седрик рос шумным, впечатлительным мальчонкой, нередко влипал в неприятности, но всегда выходил сухим из любого дерьма, в которое умудрялся вляпаться. В свои двадцать лет он женился на Ребекке, дочери няньки, своей приемной матери, с которой рос всю свою прежнюю жизнь и намеревался провести оставшуюся.
Их свадьба совпала с рождением их первенца – нежданного, но любимого всеми ребенка, мальчика по имени Эдмунд. Эдмунд пошел в отца своей амбициозностью, непомерной жаждой жизни - сорвиголова, рьяный искатель приключений… Совершенно иным вышел Милдред, второй сын четы Крейг, появившийся на свет в ненастный зимний день. Его рождение не было большим чудом или неприятностью, Седрик конечно радовался второму мальчишке, но Ребекка отчаянно хотела двочку. Роды дались ей тяжело: сказался ранний возраст, девушке было всего двадцать и перенести за столь короткий срок две беременности оказалось очень непросто. И разумеется, были последствия. Врачи сказали, что Ребекке больше нельзя иметь детей, не потому что не сможет зачать, а потому что не в силах выносить, третий ребенок означал смерть, либо матери, либо плоду. Именно по этой причине Ребекка ждала чуда, хоть какой то компенсации за выплаканные слезы, она так хотела девочку!.. Но то был Милдред. И он никогда не стал любимчиком матери.
В то время, как подросший Эдмунд с отцом пропадали в автомастерской, принадлежащей семье Крейг, шестилетний Майлз помогал матери по дому, строил домик на заднем дворе, лепил человечков из глины, разукрашивая их корявые красно-бурые тельца. За это соседские мальчишки смеялись над ним и его «девчачьим» занятием, его же самого увлекал процесс, и не просто увлекал, но и завораживал, будоражил… В результате весь задний двор был раскопан, и любой вещице, найденной в земле, Майлз находил применение, будь то куриная косточка, манетка или крышечка от пивной бутылки.
Так было до появления в доме Ноа. Милдред по прежнему хорошо помнит то утро вторника, когда проснувшись, он спускался по лестнице на кухню, натягивая по пути клетчатую рубашку. Дед сидел за столом в расслабленной позе, неподвижно, будто изваяние, его кожа была бледной и морщинистой, но что-то в выражении его спокойных пристальных глаз, горделивости прямой осанки или же положении жилистых рук говорило о суровом характере и сильной воле. На вид ему было лет шестьдесят, быть может даже чуточку больше, но… Но это дедушке должно было быть сейчас лет сто не меньше, и все в доме считали его давным давно умершим. Милдред, нахурившись, глядел прямо на деда, тот отвечал не менее пытливым взглядом, изучая лицо внука. Прошло несколько напряженных секунд, прежде чем в комнату ворвался Эдмунд, принимаясь трясти руку Ноа, с выражением восторженного идиота на лице. Их отец сидел за кухонным столом, рядом с дедом, скрестив руки на груди и без всякого выражения пялясь на оконные занавески, будто был где-то очень, очень далеко.
Дед прожил в их доме ровно месяц. И за этот месяц заставил ненавидеть себя и Ребекку, и мальчишек. Каждый вечер ровно четыре часа он усаживал внуков за тот самый кухонный стол, заставляя исписывать тонны листов аккуратным подчерком, учил красивым завитушкам, правой рукой, левой рукой, сличал подчерка, за каждое неровно или неправильно написанное слово следовало наказание в шесть лишних строчек. Слезы, мозоли, жалобы, все это не имело для Ноа ни малейшего значения. Ребекка ничего не могла поделать с тиранией свекра. Затем пошли книги, множество книг с непонятными словами, пугающие толщиной и древностью, Эдмунд с Милдредом должны были прочитывать отрывки, переписывать их, разучивать… Никому не было известно зачем все это происходит, обстановка в доме накалялась день за днем, а Ноа проводил эти уроки с таким остервенением, будто от этого зависела чья-то жизнь. Так или иначе, Милдред замечал, как дед начинает будто бы ссыхаться, его самочувствие становилось все хуже, дыхание стало тяжелым и сиплым, старик за месяц казалось, постарел лет на тридцать.
А спустя месяц произошло два события, изменившую жизнь семьи Крейг: дед Ноа умер однажды ночью, и на следующий день после похорон, исчез и отец, Седрик. Со смертью дедушки Майлза, как и всех в доме, посетило чувство облегчения, но в то же время навязчивое ощущение чего-то незавершенного, того, что еще должно было произойти, а когда исчез отец, ощущение прекратилось. Наступило неожиданное спокойствие. Чего нельзя было сказать о его матери, которая места себе не находила, а по ночам из ее комнаты доносились задушенные подушкой всхлипы. Прошло две недели, и Седрик вернулся в семью, но лишь для того, чтобы предложить Ребекке с сыновьями перебраться в Лондон, сказав, что нашел себе отличную работу и там они будут счастливее. Майлз понял маму, когда та отказалась: она еще не простила мужа за исчезновение. Итак, Седрик пропадал в Лондоне, изредка, быть может, раз в месяц, появляясь, чтобы повторить предложение. Это продолжалось несколько лет. Эдмунд был зол на мать, за то что она не соглашалась ехать в Лондон, Милдред, напротив, злился на отца за то, что тот не мог толком ничего объяснить, за то что мучил их маму, за то, что ушел, да, фактически, ушел от них. И хоть от Седрика регулярно приходили немалые деньги, он уже не был членом семьи. Майлз устал от семейных передряг, он посвятил себя учебе и обещал стать одним из лучших выпускников школы, он и не пытался вразумить брата, когда тот сбежал в Лондон, как давно мечтал, отдав все силы на то, чтобы успокоить мать. Несчастная женщина сильно страдала, ведь ее бросил муж, старший сын, она наконец продала автомастерскую, но не потому что нуждалась в деньгах, а так… назло. Наконец, отчаявшись, она связала свою жизнь с врачом из больницы, в которой работала, и бог наконец то вознаградил ее за терпение и боль, подарив девочку, в которой души не чаяла вся новоиспеченная семья, даже Майлз, хоть и понимал, что за всю свою жизнь не стал для матери тем, чем была его сестра Майя за один лишь день, просуществовав в этом мире.
Однажды, когда Милдред уже учился в выпускном классе, пришло письмо, в нем анонимно говорилось, что его отец, Седрик Крейг, умер ночью накануне. Ни причины смерти, ни даты похорон, ничего не сообщалось. Это не давало покоя Милдреду, хотя его мать похоже, была счастлива освободиться от этой ноши. Но юноша решил, что поедет в Лондон и выяснит хоть что-нибудь о своем отце и брате, от которого так же не было никаких вестей. Много месяцев Майлз бродил по незнакомому городу в поисках, обращался вполицию, но и там не заводилось никаких дел на имя его отца или Эдмунда. Все попытки были тщетны. Со временем, Лондон полюбился молодому человеку, и тот поступив в университет, решил остаться в нем навсегда. Он прилежно учился, проводил время в закрытых барах, изучал искусства, музыку и живопись, увлекся антропологией и историей, мистикой и паранормальщиной, интерес к которой ему успел привить еще дед, заставляя штурмовать толстенные тома о нечисти и духах, Майлз никогда не считал эти истории сказками. Он вообще очень многому придавал слишком большое значение.
Так прошло восемь лет, почти незаметно, и юноша превратился в молодого мужчину, холостого преподавателя унтропологии в том университете, в котором учился сам, почти потеряв при всем этом найти ниточку, чтобы раскрыть загадку смерти собственного отца.
Однако, кое-что об Эдмунде он все же узнал. Его сестра Майя возникла на пороге его квартиры с чемоданами и бросившись на шею, рассказала о новой анонимке, оповещающей на этот раз о смерти Эдмунда Крейга, их брата, которого она никогда не видела. Их бедная мать совсем постарела от горя, ее муж как может поддерживает ее и не дает сойти с ума. А Майя… Она приехала учиться.
Милдред не успел начать новые поиски, как они и все предыдущие, завершились сами собой. Ночью к ним явился человек. Он назвался Рыцарем Свободы, он рассказал об обществе, о неком Ордене, в который входили все мужчины рода Крейгов со времен Ноа. Все они были охотниками – борцами с нечистью, пособниками самого Дьявола, вампирами. Дед Милдреда, его отец и даже брат Эдмунд, поначалу носили один и тот же титул, передаваемый через поколения: Хранитель Истории Ордена, летописец. Но Эдмунд был слишком горяч, чтобы сидеть в стороне от боев и добровольно отказался от должности, хоть и был убит в первой же стычке. И вот они надеялись, что он, Милдред Крейг примет свое наследство и примет его добровольно. И по тону гостя, Майлзу показалось, что от такого не отказываются. Майе же предлагалось так же вступить в Орден, потому как скрывать от нее что-то смысла не было. Милдред принял свою участь покорно, и даже с гордостью, но отныне день за днем убеждался, что жизнь это сон, страшный сон, потому что у него нет выбора.

III.Личные характеристики.
• 3.1. Внешние данные.
- рост/вес
178/81
-цвет глаз/волос
серо-голубые/черные
-особые приметы
татуировка на загривке – змея, кусающая свой хвост, шрам на верхней губе.
-общее описание:
Милдред невысокий коренастый мужчина. Его мать была миниатюрной мексиканкой, так что рост – это ее заслуга, а еще кожа, смуглого мягкого оттенка, и конечно же, волосы, черные и жесткие. Майлз носит короткую стрижку, которая быстро отрастает в неровную патлатую гриву. Однако от отца, коренного англичанина, Милдреду достались глаза цвета пасмурного неба: светло серые, иногда они кажутся голубыми, иногда темнеют в приливе ярости и других негативных эмоций. Склонность к полноте – так же наследство Седрика Крейга, и Майлз как может, поддерживает себя в форме, регулярно посещая спортзал и совершая вечерние пробежки в парке. Так что выглядит он довольно крепким, мускулистым мужчиной. Походка уверенная, быстрая, Майлз любил мягкую обувь, вроде кроссовок, туфель без каблуков, кед… Что касается одежды, здесь Милдред приверженец классического или спортивного стиля, в зависимости от повода и настроения. Чаще это белые рубашки, брюки и темный пиджак. Не носит украшений, даже часов, вообще никаких знаков отличия.

• 3.2.Параметры характера.
-отрицательные черты (слабости).
Парень замкнут. Иногда даже слишком, это делает его малопривлекательным в глазах посторонних людей, часто слишком многое зависит от первого впечатления, и зная об этом, Майлз будто бы нарочно бывает при знакомстве угрюмым и даже грубоватым. Грубость и ярость – частые явления в характере Милдреда, он быстро заводится, но столь же внезапно и отходит. Прямолинеен до жестокости, подозрителен и недоверчив.
-положительные черты (сильные стороны).
Невероятно харизматичен, он умеет завладеть всеобщим вниманием и добиться признания. Очень настойчив и добивается своего, крайне упорен в достижении цели. Щедр до безрассудства, ему совершенно ничего не жаль, долгов возвращать никогда не требует.
-фобии, страхи.
Боится за свою сестру, которую безумно любит, потому что не смотря на видимую браваду перед нечистью, эта нечисть смертельно опасна. А еще он знает, что отрицательного в нем больше, чем положительного, и где-то очень глубоко боится в результате остаться в одиночестве, когда все люди, которых он знал, отвернутся от него. Но у Майлза есть очень полезное качество: он умеет подавлять негативные мысли, чувства, воспоминания, поэтому никогда не думает о своих страхах, и тем более – ненавидит в себе копаться.
-общее описание:
Майлз увлекающийся человек, у него непомерное количество любимых дел, хобби и фетишей, если займется чем-то, погружаясь в дело в головой, не успокоившись, пока не завершит начатое. В целом, не любит людей. И даже животных он не любит. Большую часть жизни саркастичен, ироничен и насмешлив, но и у него случаются приступы вселенской любви, когда Милдред поет, лезет обниматься и чувствует себя жизнерадостным идиотом. Майлз раним, обидчив, но не мстителен. Конечно же самовлюблен, как и все люди, ему нравится, когда им восхищаются, но в общем то абсолютно наплевать, когда ругают. В людской неприязни старается видеть скорее извращенно-позитивную сторону и любит настраивать таких личностей против себя еще больше, чтобы те доходили до состояния кипения, в сущности он любит дразнить и подначивать, получая от этого странное удовольствие, но остановится не может, даже если очень хочет и понимает что делать этого не надо. Крайне неуживчив, человек настроения, но скорее замкнут и нелюдим, «вещь в себе».

IV. Другое.
• 4.1. Таланты.
Владеет четырьмя языками, помимо родного, английского: испанский, французский, итальянский и латынь. Свободно пишет обеими руками, мнемонист: обладает потрясающей памятью, имеет кое-какие навыки рукопашного боя.
• 4.2. Артефакты
Хранитель фолиантов, в которых заключена история Ордена, серебряный кинжал деда.

V.Данные игрока.
• 5.1. Связь с вами.
В личку админу.
• 5.2. Образец игры.
Скрытый текст

Армстронг и глав врач играли в шарады. Но сначала они играли в чехарду. Самое интересное, что никто из них явно не понимал, чем же отличается одно от другого, и что такое чехарда в принципе. Вместо этого глав врач и психиатр стояли друг напротив друга, курили и кидали злобные взгляды на оппонента. Собственно, смысла в этих взглядах было вовсе никакого, до тех пор, пока глав врач, как видно, и признанно, самый умный и всегда прав, не начал вопрошать: «Что вы себе позволяете, Армстронг?» пых-пых «Разве ваши хмурые брови имеют тенденцию подсказывать вам верные решения?» пых-пых-щелк-пых «Вы вообще,…» пых «…знаете, кто такой Зигмунд Фрейд?» пыыыых-пыых-щелк «Он тоже любил хмурить брови. Имел такую тенденцию.» Тенденцию. Пых-щелк. Пепел с сигареты глав врача растворялся в воздухе. Пепел Армстронга не осыпался вовсе. «И я думаю, что он то знал как спариваются бабочки. И зачем вы напялили на себя эту панаму? Армстронг у вас унылый вид. Не позволю иметь унылый вид в своем присутствии! НЕ-ПОЗ-ВО-ЛЮ! Слышите, я запрещаю вам, ЗА-ПРЕ-ЩА-Ю!» Глав врач брызжал слюной и та тоже растворялась в воздухе. Армстронг все еще хмурил брови. Грозно. Глав врач уронил сигарету и та тоже растворилась в воздухе. Воздух был белым и материальным, как туман. Туман, поедающий пепел, сигареты и слюну глав врача. Вообще то Виллис, этот самый парень, был не так уж плох, и он никогда не кричал. Совсем никогда. Скорее даже шептал, когда не кряхтел и не заикался. А здесь кричал. И кричал. И кричал. Армстронг все курил, и все так же хмурил брови. Кто такой Фрейд он знал. Как спариваются бабочки нет. На нем не было панамы и слово «унылый вид» «имело тенденцию» его бесить. Армстронг перестал курить и кинул панамой в глав врача, панама была синяя с красными маками. Туман съел и панаму и глав врача. Армстронгу определенно было очень жаль панамы. Он потянулся за ней в туман, и вдруг отчетливо понял, что уже никогда больше не увидит Виллиса, своего глав врача. С кем же теперь играть в чехарду?

Калеб Армстронг проснулся и захохотал. Срань господня, это же надо, какая ерундовина иногда приснится! Надо будет раздобыть кто-нибудь такую же дибильную панаму. Все мысли, что сейчас массажировали его распухший мозг были совершенно безотчетными, ровно как и дикий смех. Мужчина помотал головой, протер глаза кулаками и сев на кровати, потянулся, широко зевнув. Черт, а ведь даже не помню, как до дому дошел. Надеюсь, сегодня не моя смена, потому что я лично не в состоянии корчить сочувственную мину после таких дибильных снов и не колоться. Калеб разомкнул веки и первое, что пришло в голову, было навязчивое: «снег пошел». При чем тут снег и какую роль он играл в логической дедуктивной цепочке, составленной сознанием Армстронга, тот не знал, но и не успел слишком задуматься, потому как собственная спальня оказалась местом сборища странных фриков с перекошенными мордами. Калеб с вежливым любопытством, и улыбкой, означавшей «Господа, какого хрена?», уставился на собравшихся. Те таращились друг на друга, перебрасываясь недоуменными взглядами как шариком от пинг-понга. Хих. Я перебрал с барбитуратами или обкурился? К черту всех. И Армстронг с совершенно невозмутимым видом, пожав плечами, полез по своим карманам в поисках хоть единой завалящей сигаретки. Нашел аж пачку! На проверку, по всем законам, придуманными неудачниками, что бы оправдать свое жалкое существование, Калеб не нашел ни спички. Черт. Мужчина еще с минуту тупо буравил взглядом полную пачку сигарет, приподняв бровь. Потом тяжело вздохнул и спустил ноги на пол, поднявшись. От резкого движения молниеносно затрещала голова. Армстронг оглядел себя: помятая одежда, кеды, больничный халат… Ну и видок! Оглядел других: не лучше. В поле зрения тут же бросилась высокая брюнетка в кружевах. Калеб скептически хмыкнул и двинувшись к ней, сняв с себя халат, накинул на плечи полуобнаженной диве. Затем обернулся к парню, представившемся Ричардом Адамсом, и явно решившего проверить свои голосовые связки на пригодность.
-Любезный, у вас огоньку не найдется?
Собственный голос оказался хриплым и с басцой. С добрым утром, старина!